Были моменты, когда мать меня избивала (я не преувеличиваю, это буквально - зажимая между ног, била пряжкой от ремня, пока кожа не лопалась от ударов). Я жила с кровавыми разводами по всему телу.
За что? За что угодно. За что придумает. За "четверку" в школе. За то, что пол плохо помыла. За жалобу классной. За то, что в квартире не убрала (до сих пор не люблю убираться). За вранье (а как было не врать, когда тебя лупили без предупреждения и без четких требований?).
Подписывайтесь на наш аккаунт в INSTAGRAM!
Я и сейчас не понимаю, откуда в ней было столько ненависти. Ко мне или вообще, я не разобралась. Нет, она это не осознает, она говорит, ее тоже так воспитывали. Но сейчас не об этом.
После того, как она спускала на мне свой гнев, несчастную, заплаканную и в синяках меня выгоняли из дома. В любую погоду. В тапочках. Зимой давали пальто.
Теоретически можно было идти, куда угодно, но идти было некуда. Мамы подружек очень быстро докладывали, где я.
После того, как я получила несколько раз повторно, я перестала уходить. Я просто сидела на подоконнике на лестничном пролете. Знаете ведь эти "хрущевки"? Подоконник был узкий и неудобный, окна старые и из них изрядно тянуло.
В подъезд входили люди и выходили из него, наши соседи, включался и выключался свет, а я сидела. Просто сидела. В темноте, на подоконнике. Боялась. Боялась темноты и боялась быть одна. Боялась, что мать выйдет и позовет. Боялась, что никогда не выйдет и не позовет.
Я сидела там часами. Хотела есть, спать, в туалет. Иногда меня мать пускала в туалет, а потом выставляла за дверь снова. Мне было семь, восемь, потом двенадцать, пятнадцать...
Когда она выгнала в семнадцать, я позвонила парню, с которым встречалась. Он забрал меня и сказал, что отдаст матери только после разрешения на брак и пригрозил ей расправой, если она со мной что-нибудь сделает.
Она демонстративно заламывала руки, ходила бросаться под поезд. Какая неблагодарная у нее дочь! Но разрешение дала. И в моей жизни началась совсем другая история.
Да, я включаюсь именно поэтому. Я не могла понять, как можно из раза в раз проходить мимо избитого и плачущего ребенка и ничего не делать. Ни забрать к себе. Ни прийти к маме со словами: "Что ты творишь?", ни пристыдить. Все всё понимали и слышали, но ничего не делали. Это видели учителя и молчали. Это знали родители подруг и не вмешивались.
Да, я включаюсь и понимаю, почему. Я пожалею слабого. Я не пройду мимо несчастного ребенка.
Терапия не делает равнодушной и не анестезирует память. Терапия дает осознанность - возможность выбора своей реакции. И я выбираю реагировать.опубликовано econet.ru. Если у вас возникли вопросы по этой теме, задайте их специалистам и читателям нашего проекта здесь.
Автор: Лилия Ахремчик
А ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?