Я не раз говорил о пользе самодостаточности и убытках привязанности. Эта статья — что-то вроде оговорки
Искатели, увлеченные психологией и эзотерикой, часто возводят самодостаточность в ранг обязательного для достижения идеала, а привязанность воспринимают паршивым изъяном. И кроется за этим маневром обычно оправдание собственной социофобии (страха перед обществом).
Далее буду говорить о значении общества для отдельной личности. Начну немного издалека.
С незапамятных времен особи, склонные к уединению, отрывались от стада, поэтому хуже выживали и размножались. В итоге свои гены, содержащие самодостаточность и бесстрашие, не успевали передавать потомкам.
Особи неравнодушные к отношениям размножались активней и передавали по наследству свой страх одиночества будущим поколениям. Преемники процеживали страх своей психикой по новому кругу: отфильтровывались гены оторванных от стада индивидов, и закреплялось наследие особей, привязанных к компании.
Представьте остров с обитателями. Часть островитян стремится остров покинуть, а другая — на нем остаться. Оставшиеся дают на острове потомство — детей, которые наследуют гены родителей, и в том же семейном духе цепляются за привычное пространство. Через десяток поколений уже никто уплывать с острова не хочет, потому что все его население — это наследники предков, пожелавших остаться.
Теперь представьте, что остров — это жизнь на земле. Здесь остаются и передают свой генотип обитатели, склонные заводить отношения и размножаться.
Жажда отношений, проходя через тысячи поколений, снова и снова закреплялась, усиливалась и обрастала богатой палитрой новых оттенков. Их-то мы и зовем обобщенно «любовью».
Теперь вспомните, какое влияние «любовь» оказывает на все-все в жизни. Загляните в себя. Ваш ум — апогей кристаллизованных инстинктов выживания и размножения. Все, что вы чувствуете — отборное наследие древности.
В современном человеке любовь и страх стали центральными стимулами души. Они засели так глубоко, что намерение их превзойти — это чаще всего самонадеянная наивность; а предельная одухотворенная самодостаточность — красивый фантастический идеал.
Мы — потомки древних «островитян».
Социофобия
Прямое столкновение с одиночеством — вызов для крепких духом. Проще этот страх покрывать общением с друзьями и близкими. Это естественно. Но душа на этом не успокаивается; она «требует» от личности и совладания с одиночеством, и коммуникабельности одновременно.
Иначе, если не принят вызов одиночества, любые возможные отношения этим страхом отравляются. А если не принят вызов общества, в душе укрепляется тревожный фон такой неприятной правды, что уединение — вовсе не сознательный выбор, а вынужденное бегство от мира из-за своей несостоятельности в отношениях с ним.
Самодостаточность, заправленная социофобией, — всего лишь красивая маска, а по сути — вывернутая наизнанку, жажда общества.
Социофобия — это не боязнь общества самого по себе, а страх оказаться в его глазах никчемностью, отбракованной социальным «естественным отбором». Наедине с собой затворник может мнить о себе, что угодно. А столкновение с людьми грозит ему нелестными сомнениями на свой счет. В итоге проще продолжать замыкаться.
Боязнь сцены, новых знакомств и непривычных условий, — все это избегание проверки своего самомнения в деле. А чем жизнь компактней, тем проще мнить себя в ней особенным.
Корень неуверенности — неустойчивое мнение о себе и своих реальных качествах. Колеблющаяся самооценка, расположенная проваливаться к низким рейтингам, — главная причина ранимости и последующей стесненной жизни, где только и удается удерживать чувство собственной важности.
Социофобия лечится самопознанием при помощи чуткого самоанализа и в «полевых» условиях живой коммуникации, когда встречают страх лицом к лицу.
Опытные островитяне
Только человек, уверенно контактирующий с обществом, может быть от него независим. Опытный рыбак не переживает о сорвавшейся с крючка рыбе — он знает, что поймает еще. Успешно коммуницирующий человек не переживает о разорванных связях — знает, что наладит новые.
Поэтому для социальной уверенности важно удостовериться в своей способности заводить и выстраивать новые связи (с друзьями и возлюбленными). Иначе любые возможные отношения становятся токсичными от страха оказаться никому ненужным (ничтожеством).
Сильная личность умеет устраивать радости своими силами: собирать любимых людей и создавать сферу для совместного досуга. Конечно, это — не самодостаточность Будды. Но, если угодно, — необходимая к ней ступень. На этом этапе страх одиночества заметно отступает.
Представьте, каким может быть ваше счастье в реальных условиях. Уделите фантазии хотя бы минуту. В такой жизни могут быть, например, материальное благосостояние и большой дом с друзьями вашего уровня развития, где царит тепло и понимание.
Появляется ли у вас мотивация двигаться к желанной жизни? Если нет, тогда спокойно признавайте, что сегодняшние условия устраивают.
Умные люди сталкиваются с искушением питаться из кормушки насмешливого цинизма, где радостное и светлое обесценивается — еще один способ оправдания страха своей «недостойности» желанного (общества).
По социальным сетям бродит, якобы информация из «The Washington Post» о значимости дружбы. Утверждают, что она для здоровья и долголетия — важнее диет и физических занятий. А реальный оздоравливающий эффект дружба оказывает только при личном контакте. Онлайн-общение не катит.
Даже если эта информация — новостная утка, она все равно не лишена правды. Психика из глубин души радуется обществу равных себе. Неважно почему — дань инстинктам, или высокая любовь; главное, — это работает. А психосоматическое влияние души на тело — уже научный факт.
Поэтому, как бы простовато ни прозвучало, берегите друг друга.опубликовано econet.ru
© Игорь Саторин
А ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?