О благородных женщинах, турецких мужчинах-"принцах" и родительстве как безусловной любви
В своих книгах он пишет о себе, своих воспоминаниях, детстве и чувствах, — видимо, поэтому его истории так подкупают читателей.
Эльчин, я знаю, что вы первые свои три книги считает несколько слащавыми. Вы не хотите, чтобы люди начинали знакомство с вашим творчеством с них?
Я не отдаю прав на перевод на эти книги, не хочу, чтобы они переводились на другие языки. Мне не нравится, как они сделаны технически в силу того, что мне не хватало профессионализма. Его, на самом деле, никогда не хватает, ты же постоянно учишься, но и идеологически те книги для меня немного резки и импульсивны. И я бы не хотел, чтобы те, кто меня не знают, знакомились с Эльчином Сафарли, взяв книгу с полки моего раннего творчества. Я бы порекомендовал «Я хочу домой», «Расскажи мне про море», которую вы держите в руках. А две недели назад я презентовал самую свежую — «Когда я вернусь, будь дома».
Вы по натуре — перфекционист?
Я очень требовательный к себе. Но я учусь принимать те книги как часть своего пути. Сейчас я стал очень ответственно относиться к тому, что говорю и пишу, а тогда в силу своего молодого возраста ляпал, что до сих пор не могу с этим разобраться, ведь люди могут прочитать те книги и сделать какие-то не слишком полезные свои выводы.
Ваша фишка — это атмосферность. А сюжеты откуда берете?
В той книге, которая сейчас переводится, уже более-менее проявляется сюжет, но, правда, мой конек — это атмосфера: я забираю вас и приглашаю в путешествие со мной. А сам процесс начинается так: я вижу картинку (у меня кинематографическое мышление), у меня в голове происходит раскадровка и потом перекладываю ее на слова. Вот поэтому я люблю Instagram не только как способ продвижения себя и своего продукта, но в первую очередь как возможность поделиться красивыми кадрами, которые я вижу в красочной бурлящей жизни Стамбула.
И сколько времени у вас уходит на написание одной книги?
Полгода. Я стараюсь дисциплинировать себя, а не валяться на диване и жаловаться на отсутствие вдохновения. Ну или два дня поваляюсь, а на третий встаю, диван все-таки очень затягивает. И у меня не хватает терпения подолгу заниматься одной книгой, я стараюсь быстро завершать работу.
Вы родились в Баку, но большую часть жизни живете в Стамбуле. Что означают для вас эти города?
Баку — это начало. Стамбул — дом и много еще всего. Большое счастье, когда ты получаешь удовлетворение от жизни в своем городе. Я, например, когда сажусь в самолет, уже скучаю по Стамбулу, по своему району Мода, по нашей набережной, по бездомным животным, которые живут в абсолютной сиесте и ждут меня. Сейчас есть тенденция, что все куда-то рвутся за каким-то аморфным счастьем, но быть на одной волне со своим родным городом, местом, страной — вот оно счастье. Я приехал в Стамбул не для того, чтобы его покорять. Я поехал туда уже счастливый и с деньгами, ведь работал я с 16 лет. Я поехал туда за любовью и мечтой.
Я недавно посмотрела фильм-портрет о вас «Наедине со всеми», и узнала в кадрах Киев.
О, это было несколько лет назад, мне кажется, что это было будто бы в прошлой жизни. С тех пор многое изменилось: восприятие мира, отношение к жизни, к самому себе. И это прекрасно, я надеюсь, что такой рост к лучшему.
В том видео, рассказывая о своих ценностях, вы говорили о матерях, что вы не понимаете, когда дети портят отношения с ними.
Ну с тех пор, конечно, все изменилось. Мне тогда было 27 лет, а сейчас 33.
Повзрослели?
Это, скорее, про внутренне взросление. У каждого человека ведь свой внутренний возраст. Есть люди, которые вообще никогда не повзрослеют и так и живут вслепую. Речь о другом.
Да, я помню ту цитату. У меня отношения с мамой очень дружеские и абсолютно гармоничные, при том что бывали и сложности. И это нормально. Я, вообще, убежден, что мальчика должен воспитывать папа. Мужчины обмельчали и стали избалованными именно из-за тех женщин, которые их воспитывали в одиночку.
Я понимаю, конечно, что в жизни складываются ситуации по-разному. Но у мальчика обязательно должно быть общение с мужчиной.
В силу того, что мой отец — пилот и много летал и летает, у меня было недостаточно общения с ним. И я чувствую этот пробел. Мне пришлось приложить много сил, чтобы это в себе исправить. Но у меня вообще нет никаких претензий к родителям, и я не понимаю этой моды, когда люди всю вину сваливают на страну и родителей, которые «им что-то недодали». Я от этих претензий освободился.
Проживать нужно жизнь так, как вы того хотите, а не как хотят родители. Иначе потом вы их никогда не простите.
Единственное, что родители могут дать ребенку, любовь и заботу в определенный период. Если бы я слушал своих родителей, наверное, ничего бы не было. Моя мама не понимала о чем я говорю, о каких там книгах, но она говорила: «Ок, я рядом, я попытаюсь как-то помочь». Я потому и посвятил ей так много книг. Но и я хороший сын.
Все мы взрослеем и формируемся в разных семьях, на разных улицах, в разных городах, разных странах, и невозможно предугадать, где вы родитесь и в какой семье. Но вы можете приложить усилия для того, чтобы устранить в себе этот пробел наедине с собой, а не ждать, что кто-то придет и исправит это за тебя.
И как вы устранили это в себе?
У всех это происходит по-разному. Но, прежде всего, нужно заглянуть вглубь себя, познакомиться с собой, понять, кто ты есть, и не бояться себя. Мы же почему сбегаем в объятия, компании, к алкоголю? Потому что боимся себя. Но если тебе хватает смелости узнать себя, ты находишь эту неполадку и начинаешь работать. Мне помогает спорт, в частности бег разгружает голову и дает возможность более трезво, без эмоций посмотреть на ситуацию.
Я учусь понимать всех людей. Другое дело, что я не все принимаю, но я стараюсь не осуждать. Нет единого механизма, который бы подходил всем. И сейчас я понимаю тех, кто не может выстроить отношения с родителями. Так что, я уже не согласен с теми категоричными высказываниями, которые были свойственны мне в юном возрасте. Каждый человек проживает свою жизнь, как может. А свою категоричность я оставляю для работы, в этом я не могу быть расслабленным и требую как с себя, так и со своей команды.
А для вас родительство — это что?
Родительство — это безусловная любовь. Ты приводишь в этот мир ребенка, потому что ты этого хочешь. В моем случае это было так — это желание поделиться с этим человеком огромным количеством любви, а не то чтобы ждать, что он подаст мне воды на старости лет. Надеюсь, мои гонорары будут меня кормить и я смогу нанять себе сиделку.
Хочется просто вырастить хорошего человека. А еще хочется провести работу над ошибками. Все, что я недополучил, я компенсирую это своему ребенку — это первое. А второе — это же еще одна возможность вернуться в свое детство, ну а как ты еще объяснишь, что залез под стол? И еще один момент, родительство — это возможность прочитать еще раз свои любимые детские книги. Вслух. И объяснять ребенку что-то новое, когда он удивляется. Это мы, взрослые, уже ничему не удивляемся.
А дети… они всегда изумляются, и это такое крутое чувство.
Вы как-то в одном интервью упомянули, что росли в окружении сильных женщин. Потому вы пишете для женской аудитории?
Женщины в моем представлении более благородны, чем мужчины. Потому что женщина, по-моему, единственное создание, которое способно бескорыстно любить. В моем окружении были и до сих пор есть сильные женщины, и я их очень уважаю за то, что, несмотря ни на какие трудности, они не сгибаются и продолжают идти вперед.
Что касается книг, смотрите, в мире по статистике 70% читателей — это женщины. Кроме того, женщины любят эмоциональный текст, а я пишу именно так, чувственно, у меня нет какого-то четкого сюжета, — все построено на ощущениях, запахах, атмосфере.
Хотя и мужчины тоже читают книги. Например, «Расскажи мне о море» - о детстве, и ее прочло немало мужчин, ведь детство не разделяется по гендерному принципу, как мне кажется. Это такое ощущение легкости, которое и для мальчиков, и для девочек одинаково.
Я бы сказала, что вы пишите не только чувственно, но и очень вкусно. Вспомнить хотя бы эпизод из вашей книги «Я хочу домой», где бабушка кладет нанизанную на нитку долму в котелок…
Я родился на Апшеронском полуострове, это в 30 км от Баку. Там я вырос, и там же до сих пор живут мои родители в доме на берегу моря. Апшеронская кухня — особенная. Только там тебя поймут, если вы спросите: «А долму вы на ниточку нанизываете?» Тебе ответят: «Таня, а кто это тебе рассказал? Кто-то из своих?» Эти бусы из долмы делаются для того, чтобы она не развалилась, и когда ее подают в пиале, добавляется сок из бульона с виноградной кислинкой, а затем вы приборами разрезаете бусинку и вываливается мясо.
Так откуда такая любовь к еде как к искусству?
Во-первых, все любят поесть, потому что это возможность быстро получить насыщение и гормон удовольствия. А, во-вторых, я люблю не только есть, но и готовить простую еду. Вообще, я готовлю каждый день, — для меня это такой способ реализации. Мариную курицу или индейку, делаю несложный гарнир, например, тушеный шпинат или овощи на гриле. В ресторанах я требователен. Если мне не нравится, как приготовлено блюдо, я могу его вернуть. При этом я не убираю его из счета, но прошу передать шеф-повару, что блюдо приготовлено не на совесть, потому что я знаю, как «звучат» продукты. Правильный подход к питанию — это, прежде всего, уважение к себе.
Как, по-вашему, приготовление еды в доме — это чья обязанность?
Я считаю, что никто ничего никому не обязан, но у женщины рука должна (хоть я и не люблю это слово) быть набита в этом деле. А если у нее это не получается, то у нее должна быть хотя бы какая-то тяга научиться. Бывает, конечно, что нет времени на это, но интерес к кулинарии должен присутствовать, по моему мнению. Дом, его энергетика, создание уюта — это прерогатива женщины. Какой бы мужчина ни был «evcil» (тур. «домашний»), он все равно не создаст такой уют, какой может сделать женщина. Хоть у меня и «теплая» рука, но даже я не могу этого сделать.
Турецкий мужчина, вообще, — он какой?
Турецкий мужчина красивый, причем красота не связана со степенью ухоженности, — она генетическая. Турецкий мужчина умеет любить с отдачей, и он очень избалованный своей мамой. В турецкой культуре распространено, что если рождается мальчик, то в семье к нему обращаются как «ты — мой принц».
А девочек называют принцессами?
Не слышал такого. А вот мальчиков часто называют «принцами». Потом он еще и вырастает симпатичным, да еще и «принц», и его заносит.
Есть еще стереотип, что турецкие мужчины переменчивы, но это не так. У многих моих друзей жены — славянки, и я вижу, как они их любят и как они счастливы. Это чувствуется сразу, так что я буду разрушать этот стереотип, что у турецких мужчин по пять жен.
Но все, конечно, зависит от того, какого мужчину вы выбираете. Женщина со вкусом и головой никогда не выберет мужчину, который не соответствует ей самой. Так что подумайте о том, что часто ваш выбор мужчины — это отражение вас самих.
Как вы относитесь к идеям гендерного равенства?
Не буду врать, я считаю, что у женщины и мужчины разные предназначения. Не то чтобы женщина должна варить борщи и воспитывать детей, нет! У нас разные энергетики, поэтому равенства быть не может априори. Вот, например, пророки никогда не были женщинами ни в исламской, ни в христианской религии. У женщин и мужчин разная природа, разное «тесто». Но я всегда на стороне женщин, и считаю, что они должны себе позволять быть слабыми, иначе в них происходит какое-то очерствение.
А каковы ваши отношения с религией?
Я не люблю об этом говорить, если честно. К сожалению, сегодня в мире религия переживает кризисный момент, — ее часто используют как способ манипуляции массами.
Мне кажется, главная религия — любовь. И к миру нужно относиться с любовью и добром. Любовь никогда не осуждает, она никогда не отталкивает. Я не принимаю религию, потому что она разделяет на грешников и не-грешников. Сейчас, наверное, я переживаю отторжение.
Я вижу многих людей, которые проживают жизнь с совестью и любовью, но они не подходят ни под какие религиозные каноны. Они бы и хотели, может, но не получается, природа у них такая. А я за понимание.
Есть у поэта Руми такая фраза: «Приди, приди, кем бы ты ни был, странник, поклоняющийся, любящий жизнь — это не важно. Наш караван — не караван отчаяния. Приди, даже если ты тысячу раз нарушил свою клятву. Приди, приди же еще, приди». Это о том, что бы кем бы ты ни был, ты всегда можешь прийти куда-то и не оглядываться на то, что было «до». Вот истинная религия для меня в этой фразе.опубликовано econet.ru Если у вас возникли вопросы по этой теме, задайте их специалистам и читателям нашего проекта здесь.
Беседовала Татьяна Касьян
А ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?