Будь на волне! Будь с нами!

Почему недосыпание увеличивает риск рака, инфаркта и болезни Альцгеймера, и что с этим можно сделать

Мэтью Уокер научился бояться вопроса «Чем занимаетесь?» На вечеринках он знаменует конец приятного вечера; после этого его новые знакомые начинают цепляться к нему, как плющ. В самолёте он обычно означает, что в то время, как все остальные смотрят фильмы или читают остросюжетные романы, он оказывается в центре многочасовой встречи интересующихся его работой пассажиров и работников авиакомпании. «Я уже начал врать, – говорит он. – Серьёзно. Я говорю людям, что дрессирую дельфинов. Так лучше для всех».

Уокер — сомнолог. Точнее, он директор Центра исследований человеческого сна в Калифорнийском университете в Беркли, исследовательского института, цель которого – возможно, недостижимая – понять весь спектр способов влияния сна на нас, с рождения до смерти, в болезни и в здравии.

Неудивительно, что люди начинают с ним советоваться. Размытию границы между работой и отдыхом способствует ещё и то, что мало кто не испытывает волнений по поводу собственного сна. Но большинство людей, разглядывая круги под глазами, не знают и половины всего – и, возможно, именно поэтому он перестал рассказывать незнакомцам о своей работе.

Когда Уокер рассказывает про сон, он не может, конечно же, ограничиться банальностями типа ромашкового чая и тёплой ванны. Он убеждён, что у нас вовсю идёт «катастрофическая эпидемия потери сна», последствия которой гораздо хуже, чем кто-либо может представить. И эта ситуация, по его мнению, сможет измениться только после вмешательства властей.

Уокер провёл последние четыре с половиной года за написанием "Зачем мы спим", сложной, но срочно необходимой книги, подробно изучающей эффекты этой эпидемии. Идея в том, что когда люди узнают о связи между недосыпанием и, среди прочего, болезни Альцгеймера, раком, диабетом, ожирением и проблемами с психическим здоровьем, они будут больше стараться добирать восемь рекомендованных часов в сутки (недосыпанием считается всё, не дотягивающее до семи часов в сутки). Но в итоге от человека зависит не всё.

Уокер хочет, чтобы главные организации и законотворцы прониклись его идеями. «Ни один аспект нашей биологии не остаётся неповреждённым в результате недосыпания, – говорит он. – Оно проникает во все места. И при этом никто ничего с этим не делает. Нужно это менять: на рабочих местах и в сообществах, в домах и семьях. Но когда вы видели, чтобы министерство здравоохранения [речь идёт о Британии – прим. перев.] вывешивало плакаты о важности сна? Когда доктор выписывал вам не снотворное, а сам сон? Это нужно сделать приоритетом и стимулировать. Недосыпание обходится экономике UK в £30 млрд недополученного дохода в год, или в 2% ВВП. Я мог бы удвоить бюджет минздрава, если бы он начал проводить политику по мотивированию сна».

Почему же нам не хватает сна? Что случилось за последние 75 лет? В 1942 году менее 8% людей пытались выживать, спя не более 6 часов в сутки. В 2017 так делает почти половина людей. Причины вроде бы очевидны. «Во-первых, мы электрифицировали ночь, – говорит Уокер. – Свет сильно уменьшает наш сон. Во-вторых, есть проблема с работой: не только размытый график начала и окончания работы, но и увеличение времени, необходимого для того, чтобы добраться на рабочее место. Никто не хочет расставаться с временем, проводимым с семьёй или с развлечениями, поэтому они меньше спят. Играет роль и тревожность. Мы живём в более одиноком и депрессивном обществе. Алкоголь и кофеин стали более доступны. А всё это – враги сна».

Но Уокер считает, что в развитом современном мире сон ассоциируется со слабостью и даже постыден. «Мы поставили на сне клеймо лентяя. Мы хотим выглядеть занятыми, и один из способов выразить это – заявить о том, как мало мы спим. Это знак отличия. Когда я читаю лекции, некоторые люди дожидаются, пока все уйдут, и затем тихонько сообщают мне: „Я, кажется, один из тех, кому требуется восемь-девять часов сна“. Им стыдно говорить об этом при всех. Они согласны вместо этого подождать 45 минут, чтобы признаться. Они уверены, что они ненормальные – и это естественно. Мы критикуем людей за время сна, которое, в общем-то, является просто необходимым. Мы считаем их ленивыми. Никто не скажет, посмотрев на спящего ребёнка: „Какой ленивый младенец!“ Мы знаем, что младенцам спать необходимо. Но это понимание быстро исчезает с возрастом. Люди – единственные живые существа, намеренно лишающие себя сна без видимых причин». Если вам интересно, то количество людей, способных выжить без последствий для здоровья, спя по пять часов в сутки, выраженное как процент от населения и округлённое до целого, равно нулю.

Наука о сне пока развита мало. Но мир сомнологов растёт экспоненциально, благодаря как запросам (разнообразным и постоянно растущим последствиям эпидемии), так и новым технологиям (электрическим и магнитным стимуляторам мозга), что позволяет исследователям получать, как говорит Уокер, «VIP-доступ» к спящему мозгу.

Уокеру 44 года, он родился в Ливерпуле, и занимается этим вопросом более 20 лет – он опубликовал свою первую работу в 21 год. «Я бы с удовольствием рассказал, как меня с детства интересовали состояния сознания, – говорит он, – но на самом деле, это получилось случайно». Он начал учиться на медицинскую степень в Ноттингеме. Но обнаружил, что врачебная практика не для него – его больше интересовали вопросы, чем ответы. Он переключился на нейробиологию, и после выпуска стал работать над диссертацией по нейрофизиологии при поддержке Медицинского исследовательского совета. И работая там, он наткнулся на мир снов.

Мэтью Уокер в своей лаборатории сна

«Я изучал мозговые волны людей, страдающих различными видами деменции, но у меня никак не получалось найти в них различия», – вспоминает он. Однажды ночью он прочитал научную работу, изменившую его жизнь. Там было описано, какие различные части мозга подвергаются атакам со стороны различных форм деменции. «Некоторые атаковали участки мозга, управляющие контролируемым сном, а другие оставляли их без внимания. Я понял свою ошибку. Я измерял активность мозговых волн во время бодрствования пациентов, а мне нужно было делать это, когда они спят». За следующие шесть месяцев Уокер придумал, как сделать лабораторию сна, и сделанные им записи чётко показали явные различия между пациентами. Получалось, что сон может стать новой диагностической лакмусовой бумажкой для различных подтипов деменции.

После этого он стал одержим сном. «И только потом я задался вопросом: что такое сон, что он делает? Мне это всегда было интересно, но когда я начал читать на эту тему, то часы стали пролетать незаметно. Никто не мог дать ответа на простой вопрос: зачем мы спим? Я решил, что это величайшая загадка науки. Я собирался подступиться к ней за два года. Но это было наивно. Я не подумал о том, что многие величайшие научные умы занимались ею на протяжении всей своей карьеры. С тех пор минуло два десятилетия, и я до сих пор бьюсь над этим». Получив докторскую степень, он переехал в США. Он работал профессором психиатрии в Гарвардской медицинской школе, а теперь – он профессор нейробиологии и физиологии в Калифорнийском университете.

Распространяется ли эта одержимость на спальню? Следует ли он своим рекомендациям о сне? «Да. Я железно даю себе выспаться по восемь часов каждую ночь, и делаю это очень регулярно. Самое главное, о чём я говорю людям – необходимо ложиться и вставать каждый день в одно и то же время, вне зависимости от чего бы то ни было. Я очень серьёзно отношусь ко сну, поскольку я видел все доказательства. Как только вы узнаёте, что после всего одной ночи, когда вы спали 4-5 часов, количество ваших естественных клеток-убийц — атакующих раковые клетки, появляющиеся в вашем теле каждый день – падает на 70%, или что недостаток сна связан с раком кишечника, простаты и груди, или даже то, что Всемирная организация здравоохранения отнесла ночные смены к канцерогенам – как можно поступать по-другому?»

Но есть и ложка дёгтя. Уокер признаёт, что если ему не удаётся поспать, он становится «невротиком вроде Вуди Аллена». Когда, к примеру, он летом прилетел в Лондон, из-за смены часовых поясов он обнаружил, что сидит в своей комнате в отеле и не может заснуть в два часа утра. И его проблема была в том, что он слишком много знал по этому поводу. Его мозг начал лихорадочно работать. «Я думал: мой орексин не отключается, сенсорная пропускная система таламуса вскрыта, дорсолатеральная часть префронтальной коры не отключается, а всплеска мелатонина не будет ещё семь часов». Что же он сделал? Оказывается, что даже мировой эксперт по сну ведёт себя в результате бессонницы так же, как и все мы. Он включил свет и немного почитал.

Будет ли книга «Зачем мы спим» оказывать такое влияние, как надеется автор? Не уверен: для чтения научных книг требуется концентрация. Могу сказать, что она произвела большое впечатление на меня. Прочитав её, я совершенно точно решил отправляться в постель пораньше – и этому режиму я следую осознанно. Я в каком-то смысле был к этому готов. Впервые я встретил Уокера несколько месяцев назад, когда он выступал в Сомерсет-хаузе в Лондоне, и он произвёл на меня впечатление страстного и убедительного докладчика (наше последующее интервью проходит по Skype, и он разговаривает из подвала своего «центра сна», с места, с которого цепь спальных комнат в длинном коридоре напоминает больничные палаты). Но в каком-то смысле это было и неожиданно. Я обычно довольно прохладно отношусь к советам, связанным со здоровьем. У меня в голове голос говорит «просто наслаждайся жизнью, пока она есть».

Но предоставляемых Уокером доказательств достаточно для того, чтобы отправить в постель любого. Без сна не хватает энергии и развиваются болезни. Со сном приходит энергичность и здоровье. Более 20 крупномасштабных эпидемиологических исследований показывают чёткую связь: чем меньше вы спите, тем короче ваша жизнь. Только один пример: у взрослых от 45 лет, спящих менее шести часов в сутки, на 200% больше шансов получить инфаркт или инсульт, по сравнению с людьми, спящими по 7-8 часов. Частично это связано с кровяным давлением: даже одна ночь с небольшим недосыпом ускоряет пульс человека и значительно повышает кровяное давление.

Недостаток сна также подрывает эффективность контроля тела над содержанием глюкозы. Клетки при недостатке сна в экспериментах хуже реагировали на инсулин, что приводило к преддиабетным состояниям или гипергликемии. Уменьшая длительность сна, вы рискуете набрать вес. Среди причин этого – тот факт, что неадекватный сон уменьшает уровни гормона сытости, лептина, и увеличивает уровни гормона голода, грелина. «Не буду утверждать, что кризис ожирения происходит только из-за недосыпания, – говорит Уокер. – Это не так. Однако, переработанные продукты и сидячий образ жизни не могут полностью объяснить эту эпидемию. Чего-то не хватает. Сейчас уже ясно, что третий ингредиент – это сон». Усталость, конечно, влияет и на мотивацию.

Сон оказывает мощное влияние на иммунную систему, поэтому, когда у нас грипп, то наш первый инстинкт – идти спать. Наше тело пытается выспаться. Укоротите сон хотя бы одной ночью, и ваша сопротивляемость резко падает. Если вы устали, у вас больше шансов простудиться. А хорошо отдохнувшие люди лучше реагируют на прививки от гриппа. Как говорил Уокер, исследования показывают, что недостаток сна может влиять на наши иммунные клетки, борющиеся с раком. Большое число эпидемиологических исследований сообщает, что ночные смены и нарушение циркадных ритмов, к которому они приводят, увеличивают шансы появления рака груди, простаты, эндометрия и толстой кишки.

Если вы слишком мало спите во взрослом возрасте, это повышает у вас риск появления болезни Альцгеймера. Причины этого сложно описать кратко, но в целом это связано с отложением в тканях специфического белково-полисахаридного комплекса –амилоида. Он накапливается в мозге людей, страдающих этим заболеванием, и убивает окружающие клетки. Во время глубокого сна эти отложения удаляются из мозга. У пациента с Альцгеймером формируется порочный круг. Без достаточного количества сна эти бляшки накапливаются, особенно в участках мозга, отвечающих за глубокий сон, а затем атакуют их и подвергают деградации. Связанная с этим потеря сна уменьшает нашу возможность удалить их из мозга ночью. Больше амилоида, меньше глубокого сна; меньше глубокого сна – больше амилоида, и так далее. В своей книге Уокер отмечает, довольно «ненаучно», что ему всегда было интересно, как Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган, во всеуслышание заявлявшие, что не нуждаются во сне, в результате страдали этим заболеванием. В общем, получается, что мнение, будто взрослым требуется меньше сна – это миф. А кроме деменции, сон помогает нам формировать новые воспоминания и восстанавливает способность к обучению.

Также сон влияет на психическое здоровье. Когда мама говорила вам, что утро вечера мудренее – она была абсолютно права. В книжке Уокера есть большой раздел, посвящённый снам (которые, по мнению Уокера, невозможно анализировать – что бы там ни говорил Фрейд). Они описывает различные способы, которыми состояние сна связано с творчеством. Также он предполагает, что когда мы видим сны, мы улучшаем нашу жизнь. Если мы спим, чтобы запомнить – то мы также спим, чтобы забыть. Глубокий сон – часть сна, когда мы начинаем видеть сны – это терапевтическое состояние, в котором мы снимаем эмоциональную окраску с нашего опыта, что позволяет нам проще его переносить.

Сон, и его отсутствие, влияют и на наше настроение. Сканирование мозга, проведённое Уокером, показало, что у людей с недосыпанием мозжечковая миндалина, ключевой участок, отвечающий за злость и ярость, реагировала на 60% сильнее. У детей недосыпание связано с агрессией и травлей, у взрослых – с мыслями о самоубийстве. Недостаток сна также связали с восстановлением зависимостей от вредных веществ. В психиатрии преобладает мнение, что расстройства психики приводят к нарушениям сна. Но Уокер считает, что это действует в обе стороны. Регулирование сна может улучшить здоровье людей, страдающих, к примеру, биполярным аффективным расстройством.

В этом описании был несколько раз упомянут глубокий сон. Что же это такое? Мы спим 90-минутными циклами, и только к концу каждого из них мы переходим в состояние глубокого сна. Каждый цикл состоит из двух видов сна. Во-первых, есть период сна, характеризующийся медленными движениями глазных яблок (фаза медленного сна, NREM). За ним следует фаза быстрого сна (REM). При разговоре об этих фазах сна у Уокера меняется голос, он будто бы становится околдованным и очарованным этой темой.

«Во время медленного сна ваш мозг переходит в состояние с удивительно синхронизированным ритмическим рисунком, – говорит он. – Появляется поразительное единство по всей поверхности мозга – будто бы читается глубокая и медленная мантра. Исследователи раньше ошибочно полагали, что это состояние похоже на кому. Но ничто не может быть дальше от правды. В это время идёт обработка огромного объёма информации. Для появления этих мозговых волн сотни тысяч клеток поют в унисон, а затем замолкают, и это повторяется снова и снова. В это время ваше тело переходит в этот замечательный режим низкой энергии, лучшее лекарство от высокого давления, которое можно себе представить. Быстрый сон иногда называют парадоксальным, поскольку во время него сигналы мозга идентичны тем, что бывают при бодрствовании. Это удивительно активное состояние. Ваше сердце и нервная система проходят через периодические приливы энергии; пока нам ещё не вполне ясно, почему».

Если цикл сна идёт 90 минут, значит ли это, что популярный кратковременный дневной сон бесполезен? «Он может помочь снять чувство сонливости. Но чтобы добраться до глубокого сна, вам нужно 90 минут, а за один цикл всю работу не сделать. Вам нужно пойти 4-5 циклов, чтобы получить все преимущества». А можно ли спать слишком много? Это пока неясно. «На сегодня нет убедительных свидетельств. Я думаю, что 14 часов – слишком много. Слишком много воды вас убьёт, как и слишком много еды – и я думаю, что в итоге выяснится, что это верно и для сна». Возможно ли проверить, что человеку не хватает сна? Уокер считает, что нужно доверять инстинктам. Если вы хотите спать и после того, как прозвенел будильник, вы недосыпаете. То же верно, если вам днём требуется кофеин, чтобы не заснуть. «Я это постоянно вижу, – говорит он. – Сажусь в самолёт в 10 утра, когда люди должны быть на пике активности, а в это время половина салона засыпает».

Что может сделать человек? Во-первых, надо избегать проводить ночь без сна, как за работой, так и за развлечениями. После 19-часового бодрствования вы начинаете мыслить так же плохо, как пьяный человек. Во-вторых, о сне нужно рассуждать, как о разновидности работы – как о походе в спортзал (при том, что сон как бесплатен, так и приятен).

«Люди используют будильники, чтобы проснуться, – говорит Уокер. Так чего же у нас нет будильника, который говорил бы нам, что у нас есть полчаса до того, чтобы заснуть?» Нам нужно вернуть буквальное отношение к полуночи – как ко времени, когда прошла половина ночи. Учебные заведения должны подумать о том, чтобы перенести начало занятий на позднее время – это коррелирует с улучшением IQ. Компании должны подумать о награде за сон. Продуктивность растёт, мотивация, творчество и уровень честности – увеличиваются. Сон можно измерять при помощи устройств, его отслеживающих. Некоторые предусмотрительные компании США уже дают работникам отпуска, когда это необходимо. А снотворного необходимо избегать. Кроме прочего, они вредны для памяти.

Те, кто стремится достичь т.н. чистого сна, настаивают на запрете мобильников и компьютеров в спальнях – и это правильно, учитывая, как светодиоды влияют на уровень мелатонина, гормона, вызывающего сон. Но Уокер считает, что технология спасёт сон. «В индустриальных обществах будет революция, связанная с измерением своих показателей, – говорит он. – Мы будем знать о своём теле всё и с большой точностью. Это будет переворот, и мы начнём разрабатывать методы для усиления различных компонентов сна. Сон станет рассматриваться как превентивная медицина».

На какие вопросы Уокеру более всего хочется ответить? Он задумчиво молчит. «Это так сложно, – говорит он со вздохом. – Их слишком много. Я хотел бы знать, куда мы отправляемся, психологически и физиологически, во время сна. Сны – это второе состояние человеческого сознания, и в этом отношении мы едва начали свои изыскания. Но мне бы ещё хотелось узнать, когда появился сон. Мне нравится выдвигать безумную теорию: возможно, сон не появился в результате эволюции. Возможно, наоборот, из сна появилось бодрствование». Он смеётся. «Если бы у меня был медицинский Tardis, и я мог бы отправиться в прошлое, чтобы посмотреть на этот процесс, я бы крепче спал по ночам».Сон в цифрах  

• Две трети взрослых в «развитых» странах не обеспечивают себе восьми часов сна каждый день, рекомендованных ВОЗ.

• Взрослый, спящий по 6,75 часов в сутки, без медицинской помощи сможет дожить только до 60 с небольшим лет.

• Исследование от 2013 года сообщает, что у мужчин с недостатком сна количество сперматозоидов на 29% меньше, чем у тех, кто регулярно и глубоко спит.

• Если вы ведёте машину, поспав не более пяти часов, вероятность попасть в ДТП повышается в 4,3 раза. Если вы спали 4 часа, эта вероятность увеличивается в 11,3 раз.

• Горячая ванна помогает заснуть не потому, что согревает, а потому, что расширенные сосуды излучают тепло, и ваша температура падает. Для успешного засыпания температура вашего тела должна упасть на 1 градус.

• Время до достижения физического истощения у спортсменов, не досыпающих до восьми часов в сутки, а особенно – до шести часов, падает на 10-30%.

• Существует уже более 100 диагностируемых расстройств сна, самый частый из которых – бессонница.

• Люди, предпочитающие просыпаться на рассвете, составляют 40% населения. Люди, любящие попозже лечь и попозже встать, составляют 30% населения. Остальные 30% находятся где-то в промежутке.опубликовано econet.ru